Другая Америка - Доктор Мартин Лютер Кинг

[ К 1967 году война, расизм и бедность стали доминирующими проблемами, с которыми столкнулись Америка и Движение за свободу. 4 апреля доктор Кинг решительно выступает против войны во Вьетнаме с докладом « За пределами Вьетнама: время нарушить молчание », прочитанным в Риверсайдской церкви в Нью-Йорке. Десять дней спустя в речи в Стэнфордском университете под названием « Другая Америка » доктор Кинг обращается к проблемам расы, бедности и экономической справедливости. (В разное время в 1967 и 1968 годах он давал немного разные версии « Другой Америки » другой аудитории.) ]

Видеоверсия «Другая Америка»  

Стенограмма Другой Америки

Члены факультета и члены студенческого сообщества этого великого учебного заведения; леди и джентельмены.

Теперь есть несколько вещей, о которых можно было бы говорить перед такой большой, заинтересованной и просвещенной аудиторией. У нашей нации и нашего мира столько проблем, что можно просто взлететь куда угодно. Но сегодня я хотел бы поговорить в основном о проблемах гонки, так как мне нужно будет спешить и завтра отправиться в Нью-Йорк, чтобы поговорить о Вьетнаме. и я много говорил об этом на этой неделе и за несколько недель до этого.

Но я хотел бы использовать тему, о которой буду говорить сегодня днем, — Другая Америка.

И я использую эту тему, потому что есть буквально две Америки. Одна Америка прекрасна для ситуации. И, в некотором смысле, эта Америка переполнена молоком процветания и медом возможностей. Эта Америка является местом обитания миллионов людей, у которых есть еда и материальные потребности для их тела; и культура и образование для их ума; и свобода и человеческое достоинство для их духа. В этой Америке миллионы людей каждый день получают возможность иметь жизнь, свободу и стремление к счастью во всех их измерениях. И в этой Америке миллионы молодых людей растут в свете возможностей.

Но, к сожалению, есть и другая Америка. В этой другой Америке есть ежедневное уродство, которое постоянно превращает кипение надежды в усталость отчаяния. В этой Америке миллионы изголодавшихся по работе мужчин ежедневно ходят по улицам в поисках несуществующей работы. В этой Америке миллионы людей живут в трущобах, кишащих крысами и паразитами. В этой Америке люди бедны миллионами. Они обнаруживают, что гибнут на одиноком острове бедности посреди бескрайнего океана материального благополучия.

В некотором смысле величайшая трагедия этой другой Америки заключается в том, что она делает с маленькими детьми. Маленькие дети в этой другой Америке вынуждены расти в облаках неполноценности, формирующихся каждый день в их маленьком ментальном небе. Когда мы смотрим на эту другую Америку, мы видим ее как арену разбитых надежд и разрушенных мечтаний. В этой другой Америке живет много людей разного происхождения. Кто-то из американцев мексиканского происхождения, кто-то из пуэрториканцев, кто-то из индийцев, кто-то из других групп. Миллионы из них — белые жители Аппалачей. Но, вероятно, самая большая группа в этой другой Америке по отношению к численности ее населения — это американские негры.

Американский негр оказывается в тройном гетто. Гетто расы, гетто нищеты, гетто человеческих страданий. Итак, что мы стремимся сделать в Движении за гражданские права, так это решить эту проблему. Чтобы справиться с этой проблемой двух Америк. Мы стремимся сделать Америку единой нацией, неделимой, со свободой и справедливостью для всех. Теперь позвольте мне сказать, что борьба за гражданские права и борьба за то, чтобы сделать эти две Америки одной Америкой, сегодня намного труднее, чем пять или десять лет назад. В течение примерно десяти или, может быть, двенадцати лет мы боролись по всему Югу в славной борьбе за избавление от законной, открытой сегрегации и всего унижения, окружавшего эту систему сегрегации.

В некотором смысле это была борьба за приличия; во многих случаях мы не могли подойти к обеденной стойке и взять гамбургер или чашку кофе. Мы не могли пользоваться общественными помещениями. Общественный транспорт был разделен, и часто нам приходилось сидеть сзади, а в транспорте — внутригородском транспорте — нам часто приходилось стоять над пустыми местами, потому что секции были зарезервированы только для белых. У нас не было права голоса во многих районах Юга. И борьба заключалась в том, чтобы справиться с этими проблемами.

И, конечно, это были трудные проблемы, унизительные условия. Мы тысячами протестовали против этих условий. Мы ясно дали понять, что в конечном счете более почетно смириться с опытом тюремной камеры, чем смириться с сегрегацией и унижением. Тысячи студентов и взрослых решили сесть за отдельные обеденные столы в знак протеста против существующих там условий. Когда они сидели за обеденными столами, они на самом деле отстаивали лучшее из американской мечты и стремились вернуть всю нацию к тем великим колодцам демократии, которые были глубоко вырыты отцами-основателями при разработке Конституции и Декларация Независимости.

Многое было достигнуто в результате этих лет борьбы. В 1964 году Билль о гражданских правах появился на свет после бирмингемского движения, которое много сделало для того, чтобы вызвать в суд совесть значительной части нации, чтобы она предстала перед судом морали по всему вопросу о гражданских правах. После движения Сельма в 1965 году мы смогли получить законопроект об избирательных правах. И все это представляло собой успехи.

Но мы должны видеть, что борьба сегодня гораздо труднее. Сегодня труднее, потому что сейчас мы боремся за подлинное равенство. Гораздо проще интегрировать обеденный прилавок, чем гарантировать достаточный доход и хорошую солидную работу. Гораздо легче гарантировать право голоса, чем право жить в санитарных, достойных жилищных условиях. Гораздо проще интегрировать общественный парк, чем воплотить в жизнь подлинное, качественное интегрированное образование. И поэтому сегодня мы боремся за то, что говорит о том, что мы требуем подлинного равенства.

Это не просто борьба с экстремистским отношением к неграм. И я убежден, что многие из тех самых людей, которые поддерживали нас в борьбе на Юге, сейчас не хотят идти до конца. Я пришел к этому очень трудным и болезненным путем. В Чикаго последний год, где я жил и работал. Некоторые из тех, кто быстро присоединился к нам в Сельме и Бирмингеме, не проявляли активности в Чикаго. И я увидел, что так много людей, которые поддерживали морально и даже финансово то, что мы делали в Бирмингеме и Сельме, были действительно возмущены экстремистским поведением Булла Коннора и Джима Кларка по отношению к неграм, вместо того, чтобы верить в подлинное равенство для негров. И я думаю, что это то, что мы должны увидеть сейчас, и это то, что значительно усложняет борьбу.

Таким образом, в результате всего этого мы видим множество существующих сегодня проблем, которые становятся все более сложными. Это то, что часто упускается из виду, но сегодня негры обычно живут в худших трущобах, чем 20 или 25 лет назад. Сегодня на Севере школы более сегрегированы, чем в 1954 году, когда было вынесено решение Верховного суда о десегрегации. Экономически негр сегодня находится в худшем положении, чем 15 и 20 лет назад. И поэтому уровень безработицы среди белых в свое время был примерно таким же, как уровень безработицы среди негров. Но сегодня уровень безработицы среди негров вдвое выше, чем среди белых. А средний доход негра сегодня на 50% меньше, чем у белого.

Глядя на эти проблемы, мы видим, что они растут и развиваются с каждым днем. Мы видим тот факт, что негр экономически сталкивается с депрессией в своей повседневной жизни, которая является более ошеломляющей, чем депрессия 30-х годов. Уровень безработицы по стране в целом составляет около 4%. Согласно статистике Министерства труда, среди негров их около 8,4%. Но это лица, находящиеся на рынке труда, которые все равно обращаются в агентства по трудоустройству в поисках работы, и поэтому их можно вычислить. Статистику можно получить, потому что они все еще как-то на рынке труда.

Но есть сотни тысяч негров, которые сдались. Они потеряли надежду. Они пришли к выводу, что жизнь для них — это длинный и пустынный коридор без указателя «Выход», и поэтому они больше не ходят искать работу. Есть те, кто подсчитал бы, что эти люди, которых называют отчаявшимися, эти 6 или 7% в негритянском сообществе, это означает, что безработица среди негров вполне может составлять 16%. Среди негритянской молодежи в некоторых крупных городских районах она достигает 30–40%. Итак, вы можете понять, что я имею в виду, когда говорю, что в негритянском сообществе существует большая, трагическая и ошеломляющая депрессия, с которой мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни.

Теперь мы должны увидеть еще одну вещь, которую многие из нас не слишком хорошо понимали в течение последних десяти лет, а именно то, что расизм все еще жив в американском обществе. И гораздо более широкое распространение, чем мы думали. И мы должны видеть расизм таким, какой он есть. Это миф о высшей и низшей расе. Это ложное и трагическое представление о том, что одна конкретная группа, одна конкретная раса несет ответственность за весь прогресс, за все прозрения в общем течении истории. И теория о том, что другая группа или другая раса полностью испорчены, изначально нечисты и изначально неполноценны.

В конечном счете, расизм — это зло, потому что его конечная логика — геноцид. Гитлер был больным и трагическим человеком, доведшим расизм до его логического завершения. В конце концов он привел нацию к убийству около 6 миллионов евреев. В этом трагедия расизма, потому что его конечная логика — геноцид. Если кто-то скажет, что я недостаточно хорош, чтобы жить с ним по соседству; если кто-то говорит, что я недостаточно хорош, чтобы есть за буфетом, или иметь хорошую, достойную работу, или ходить с ним в школу только из-за моей расы, он сознательно или бессознательно говорит, что я не заслуживаю существует.

Если использовать здесь философскую аналогию, расизм не основан на каком-то эмпирическом обобщении; он основан скорее на онтологическом утверждении. Это не утверждение, что определенные люди отстают в культурном или ином отношении из-за условий окружающей среды. Это утверждение о том, что само существо народа неполноценно. И в этом его большая трагедия.

Я утверждаю, что, как бы неприятно это ни было, мы должны честно признать и признать, что расизм все еще глубоко укоренен по всей Америке. Он все еще глубоко укоренен на Севере, и он все еще глубоко укоренен на Юге.

И это заставляет меня сказать кое-что о другом обсуждении, которое мы часто слышим, и это так называемая «белая реакция». Я хотел бы вам честно сказать, что белый люфт — это просто новое название для старого явления. Это не то, что возникло из-за криков о Власти Черных или, например, из-за того, что негры устроили беспорядки в Уоттсе. Дело в том, что штат Калифорния проголосовал за отмену законопроекта о справедливом жилье до того, как кто-то закричал «Власть черных» или до того, как в Уоттсе начались беспорядки.

Вполне может быть, что крики о власти черных и беспорядки в Уоттсе, Гарлеме и других районах являются скорее следствием ответной реакции белых, чем ее причиной. Что необходимо видеть, так это то, что со стороны подавляющего большинства белых американцев никогда не было единой твердой монистической решимости по всему вопросу о гражданских правах и по всему вопросу расового равенства. Это то, что истина побуждает признать всех людей доброй воли.

На Статуе Свободы написано, что Америка — родина изгнанников. Нам не нужно много времени, чтобы понять, что Америка была домом для белых изгнанников из Европы. Но он не проявлял такой же материнской заботы и заботы о своих чернокожих изгнанниках из Африки. Неудивительно, что в одной из своих печальных песен негр мог воспеть: « Иногда я чувствую себя ребенком, оставшимся без матери ». Какое великое отчуждение, какое великое чувство отверженности вызывало у людей такую ​​метафору, когда они оглядывались на свою жизнь.

Что я пытаюсь донести, так это то, что наша нация постоянно делала позитивный шаг вперед в вопросе расовой справедливости и расового равенства. Но снова и снова в одно и то же время оно делало определенные шаги назад. И это было постоянством так называемой белой реакции.

В 1863 г. негр был освобожден от кабалы физического рабства. Но в то же время нация отказалась дать ему землю, чтобы сделать эту свободу значимой. И в тот же период Америка давала миллионы акров земли на Западе и Среднем Западе, а это означало, что Америка была готова подпоясать своих белых крестьян из Европы экономическим полом, позволяющим расти и развиваться, и отказывалась дать этот экономический пол своим, так сказать, черным крестьянам.

Вот почему Фредерик Дуглас мог сказать, что эмансипация для негра была свободой от голода, свободой от ветров и небесных дождей, свободой без крыши над головой. Далее он сказал, что это была свобода без хлеба, чтобы есть, свобода без земли, которую нужно возделывать. Это была свобода и голод одновременно. Но это не останавливаться на достигнутом.

В 1875 году нация приняла Билль о гражданских правах и отказалась применять его. В 1964 году страна приняла более слабый Билль о гражданских правах, и даже по сей день этот закон не соблюдается полностью во всех его аспектах. Нация возвестила новый день заботы о бедных, о нищих, об обездоленных. И ввел в действие законопроект о бедности, и в то же время он вложил в программу так мало денег, что вряд ли это было и остается едва ли хорошей борьбой с бедностью. Белые политики в пригородах красноречиво говорят против открытого жилья и в то же время утверждают, что они не расисты. И все это, и все эти вещи говорят нам о том, что Америка уже более 300 лет отрицательно относится к вопросу об основных конституционных и данных Богом правах для негров и других обездоленных групп.

Таким образом, эти условия, широко распространенная нищета, трущобы и трагические предрассудки в школах и других сферах жизни, все это вызвало большое отчаяние и большое отчаяние. Большое разочарование и даже горечь в негритянских общинах. И сегодня все наши города сталкиваются с огромными проблемами. Все наши города потенциально превратились в пороховые бочки в результате продолжающегося существования этих условий. Многие в моменты гнева, многие в моменты глубокой горечи устраивают бунты.

Позвольте мне сказать, как я всегда говорил, и я всегда буду говорить, что беспорядки социально разрушительны и обречены на провал. Я по-прежнему убежден, что ненасилие — самое мощное оружие, доступное угнетенным людям в их борьбе за свободу и справедливость. Я чувствую, что насилие только создаст больше социальных проблем, чем решит. Что на самом деле для негра невозможно даже думать о том, чтобы устроить насильственную революцию в Соединенных Штатах. Поэтому я буду продолжать осуждать беспорядки и продолжать говорить своим братьям и сестрам, что это не так. И продолжайте утверждать, что есть другой путь.

Таким образом, в реальном смысле лето беспорядков в нашей стране вызвано зимой промедления в нашей стране. И пока Америка откладывает правосудие, мы снова и снова сталкиваемся с этими рецидивами насилия и беспорядков. Социальная справедливость и прогресс являются абсолютными гарантами предотвращения массовых беспорядков.

Теперь позвольте мне сказать, что если мы хотим решить все проблемы, о которых я говорил, и если мы хотим привести Америку к тому, что у нас будет одна неделимая нация со свободой и справедливостью для всех, есть определенные вещи, которые мы должны сделать. Предстоящая работа должна быть масштабной и позитивной. Мы должны разработать широкомасштабные программы действий на всей территории Соединенных Штатов Америки, чтобы решить проблемы, о которых я упомянул. Теперь, чтобы разработать эти масштабные программы действий, мы должны избавиться от одного или двух ложных представлений, которые продолжают существовать в нашем обществе. Одна из них заключается в том, что только время может решить проблему расовой несправедливости. Я уверен, что вы слышали эту идею. Это почти представление о том, что в самом течении времени есть что-то, что чудесным образом излечит все беды. И я слышал это снова и снова.Есть такие, и это часто искренние люди, которые говорят неграм и их союзникам в белом сообществе, что мы должны притормозить и просто быть милыми и терпеливыми и продолжать молиться, и через сто-двести лет проблема исчезнет. выработать себя, потому что только время может решить проблему.

Я думаю, что есть ответ на этот миф. И именно это время нейтрально. Его можно использовать как конструктивно, так и деструктивно. И я абсолютно убежден, что силы злой воли в нашей стране, крайне правые в нашей стране часто использовали время гораздо эффективнее, чем силы доброй воли. И очень может быть, что нам придется покаяться в этом поколении не только за язвительные слова плохих людей и насильственные действия плохих людей, но и за ужасающее молчание и равнодушие хороших людей, которые сидят и говорят: подожди. вовремя. Где-то мы должны прийти к пониманию того, что социальный прогресс никогда не катится по колесам неизбежности. Это достигается благодаря неустанным усилиям и настойчивой работе преданных своему делу людей.И без этой тяжелой работы само время становится союзником первобытных сил общественного застоя. И поэтому мы должны помочь времени, и мы должны понять, что время всегда правильное, чтобы поступать правильно.

Теперь распространяется еще одно мнение, что оно повсюду. Это на юге, это на севере, это в Калифорнии и по всей нашей стране. Это представление о том, что законодательство не может решить проблему, оно ничего не может сделать в этой области. И те, кто выдвигает этот аргумент, утверждают, что вы должны изменить сердце и что вы не можете изменить сердце с помощью законодательства. Теперь я был бы первым, кто сказал бы, что в нашей стране действительно необходимо сильно изменить сердце, и я верю в изменение сердца. Я проповедую об этом. Я верю в необходимость обращения во многих случаях и возрождения, если использовать богословские термины. И я был бы первым, кто сказал бы, что если расовая проблема в Америке должна быть решена, белый человек должен относиться к неграм правильно, не только потому, что так гласит закон,а потому что это естественно, потому что это правильно, и потому что негр - его брат. И поэтому я понимаю, что если мы хотим иметь по-настоящему интегрированное общество, мужчинам и женщинам придется подняться до величественных высот послушания невыполнимому.

Но после того, как я сказал это, позвольте мне сказать еще одну вещь, которая раскрывает другую сторону, а именно то, что хотя и может быть правдой, что мораль не может быть законодательно закреплена, поведение можно регулировать. Даже если закон не может изменить сердце, он может удержать бессердечных. Даже если и правда, что закон не может заставить мужчину полюбить меня, он может удержать его от линчевания меня. И я думаю, что это тоже довольно важно. И поэтому, хотя закон может и не изменить сердца людей, он может и действительно меняет привычки людей. И когда вы начнете менять привычки людей, очень скоро изменятся и отношения; довольно скоро сердца изменятся. И я убежден, что нам все еще нужно сильное законодательство о гражданских правах. И прямо сейчас в Конгрессе находится законопроект о принятии национального или федерального законопроекта об открытом жилье.Федеральный закон, объявляющий дискриминацию в сфере жилья неконституционной.

А также законопроект о том, чтобы сделать отправление правосудия реальным во всей нашей стране. Теперь никто не может сомневаться в необходимости этого. Никто не может сомневаться в необходимости, если учесть тот факт, что с 1963 года в одном только штате Миссисипи было зверски убито около 50 негров и белых борцов за гражданские права, и ни один человек не был осужден за эти подлые преступления. Были предъявлены обвинения, но никто не был осужден. И поэтому необходим федеральный закон, регулирующий весь вопрос об отправлении правосудия.

В нашей стране существует потребность в законах о справедливом жилищном обеспечении. И это действительно трагедия, что Конгресс в прошлом году позволил этому законопроекту умереть. И когда этот законопроект был отклонен Конгрессом, умерла часть демократии, часть нашей приверженности справедливости. Если это повторится на этой сессии Конгресса, наша приверженность демократическим принципам в большей степени погибнет. И я не вижу в нашей стране более опасной тенденции, чем постоянное развитие преимущественно негритянских центральных городов, окруженных белыми пригородами. Это только приглашение социальной катастрофы. И единственный способ решить эту проблему — это занять твердую позицию нации, а правительства штатов занять твердую позицию против жилищной сегрегации и против дискриминации во всех этих областях.

Теперь есть еще одна вещь, которую я хотел бы упомянуть, поскольку я говорю о масштабной программе действий, и время не позволит мне в значительной степени углубиться в конкретные программные действия. Но теперь нужно понять, что негр не может решить проблемы самостоятельно. Опять же, есть те, кто всегда говорит неграм: « Почему бы вам не сделать что-нибудь для себя? Почему бы вам не поднять себя за собственные бутсы?» И мы слышим это снова и снова.

Конечно, есть много вещей, которые мы должны сделать для себя и которые только мы можем сделать для себя. Конечно, мы должны развивать в себе чувство достоинства и самоуважения, которые никто другой не может дать нам. Чувство мужественности, чувство индивидуальности, чувство, что мы не стыдимся своего наследия, не стыдимся своего цвета кожи. Было неправильно и трагично со стороны негра когда-либо позволять себе стыдиться того факта, что он черный, или стыдиться того факта, что родиной его предков была Африка. Таким образом, негр может многое сделать для развития самоуважения. Негр должен и может сделать многое, чтобы накопить политическую и экономическую власть в своем сообществе и за счет собственных ресурсов. И поэтому мы должны делать определенные вещи для себя, но это не должно отрицать факт и заставлять нацию игнорировать этот факт.

Несколько недель назад со мной в самолете летел мужчина, он подошел ко мне и сказал: « Проблема, которую я вижу, доктор Кинг, в том, чем вы все занимаетесь, заключается в том, что каждый раз, когда я вижу вас и других негров, вы… вы протестуете, а вы ничего не делаете для себя. " И он продолжал рассказывать мне, что когда-то он был очень беден, и он мог зарабатывать, делая что-то для себя. « Почему бы вам не научить своих людей, — сказал он, — подниматься за свои собственные бутсы? » И затем он сказал, что другие группы оказались в невыгодном положении, ирландцы, итальянцы, и он пошел дальше.

И я сказал ему, что это не поможет негру, это только усугубит его разочарование, когда он почувствует себя бесчувственным, когда люди заявят ему, что другие этнические группы, которые мигрировали или были иммигрантами в этой стране менее ста лет назад, получили за ним, и он пришел сюда около 344 лет назад. И я продолжал напоминать ему, что негры приехали в эту страну невольно в цепях, а другие пришли добровольно. Далее я напомнил ему, что никакая другая расовая группа не была рабом на американской земле. Далее я напомнил ему, что другая проблема, с которой мы сталкивались на протяжении многих лет, заключается в том, что это общество наложило клеймо на цвет негра, на цвет его кожи, потому что он был черным. Для него были закрыты двери, которые не были закрыты для других групп.

И я, наконец, сказал ему, что хорошо говорить людям, что ты должен подниматься за свои собственные сапоги, но жестокая шутка говорить босому человеку, что он должен подниматься за свои собственные сапоги. И дело в том, что миллионы негров в результате многовекового отрицания и пренебрежения остались без ботинок. Они оказываются бедными чужаками в этом богатом обществе. И есть многое, что общество может и должно сделать, если негр хочет получить экономическую безопасность, в которой он нуждается.

Теперь один из ответов, как мне кажется, это гарантированный годовой доход, гарантированный минимальный доход для всех людей, и для наших семей в нашей стране. Мне кажется, что движение за гражданские права должно теперь начать организовываться ради гарантированного годового дохода. Начать организовывать людей по всей нашей стране и мобилизовать силы, чтобы мы могли привлечь внимание нашей нации к этой необходимости, и я верю, что это будет иметь большое значение для решения экономической проблемы негров и экономической проблемы. с которыми сталкиваются многие другие бедняки в нашей стране. Теперь я сказал, что не буду говорить о Вьетнаме, но я не могу произнести речь, не упомянув о некоторых проблемах, с которыми мы там сталкиваемся, потому что я думаю, что эта война отвлекла внимание от гражданских прав.Он укрепил силы реакции в нашей стране и выдвинул на передний план военно-промышленный комплекс, против которого в свое время предостерегал нас даже президент Эйзенхауэр. И, прежде всего, это губит человеческие жизни. Это разрушает жизни тысяч молодых многообещающих мужчин нашей страны. Это разрушает жизни маленьких мальчиков и девочек во Вьетнаме.

Но одна из величайших вещей, которые эта война делает с нами в области гражданских прав, заключается в том, что она позволяет ежедневно уничтожать Великое общество на полях сражений во Вьетнаме. И сегодня днем ​​я утверждаю, что мы можем покончить с бедностью в Соединенных Штатах. У нашей нации есть ресурсы для этого. В этом году национальный валовой продукт Америки вырастет до поразительной цифры в 780 миллиардов долларов. У нас есть ресурсы: вопрос в том, есть ли у нашей нации воля, и я утверждаю, что если мы сможем тратить 35 миллиардов долларов в год на необдуманную войну во Вьетнаме и 20 миллиардов долларов на отправку человека на Луну, наша страна может потратить миллиарды долларов, чтобы поставить Божьих детей на ноги прямо здесь, на земле.

Позвольте мне сказать еще одну вещь, которая, как я полагаю, больше относится к сфере духа, а именно: если мы хотим жить в грядущие дни и воплотить истинное братство в реальность, нам необходимо осознать больше, чем когда-либо прежде, что судьбы негра и белого человека связаны воедино. Сейчас еще много людей, которые этого не понимают. Расисты до сих пор этого не понимают. Но теперь факт, что негры и белые связаны друг с другом, и мы нужны друг другу. Негру нужен белый человек, чтобы спасти его от страха. Белому человеку нужен негр, чтобы спасти его от вины. Мы во многом связаны друг с другом: наш язык, наша музыка, наши культурные традиции, наше материальное благополучие и даже наша еда — это смесь черного и белого.

Так что не может быть отдельного черного пути к власти и самореализации, который не пересекался бы с белыми группами. Не может быть отдельного белого пути к власти и самореализации, кроме социальной катастрофы. Он не признает необходимости делиться этой властью с черными стремлениями к свободе и справедливости. Теперь мы должны прийти к пониманию того, что интеграция — это не просто что-то романтическое или эстетическое, где вы просто добавляете цвет к структуре власти, которая по-прежнему преимущественно представлена ​​белыми. Интеграцию следует рассматривать также и в политическом плане, где есть общая власть, где черные и белые люди делят власть вместе, чтобы построить новую великую нацию.

На самом деле мы все пойманы в неизбежную сеть взаимности, связанную единым одеянием судьбы. Джон Донн выразил это несколько лет назад в образной форме: « Ни один человек не является самостоятельным островом. Каждый человек является частью континента, частью материка». И в конце он продолжает : «Смерть любого человека умаляет меня, потому что я причастен к человечеству. Поэтому никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе». И поэтому мы все в одинаковой ситуации: спасение негра будет означать спасение белого человека . И разрушение жизни и продолжающегося прогресса негров будет разрушением продолжающегося прогресса нации.

Теперь позвольте мне напоследок сказать, что впереди нас ждут трудности, но я не отчаялся. Каким-то образом я сохраняю надежду, несмотря на надежду. И я говорил о трудностях и о том, насколько трудными будут проблемы, когда мы будем их решать. Но я хочу закончить, сказав сегодня днем, что я все еще верю в будущее. И я до сих пор верю, что эти проблемы можно решить. И поэтому я не присоединюсь ни к одному, кто скажет, что мы до сих пор не можем создать коалицию совести.

Я осознаю и понимаю недовольство, агонию, разочарование и даже горечь тех, кто считает, что белым в Америке нельзя доверять. И я был бы первым, кто сказал бы, что слишком многие все еще руководствуются расистским духом. И я все еще убежден, что есть еще много белых людей доброй воли. И я счастлив сказать, что я каждый день вижу их в студенческом поколении, которые ценят демократические принципы и справедливость выше принципов, и которые будут придерживаться дела справедливости, дела гражданских прав и дела мира в предстоящие дни. . И поэтому я отказываюсь отчаиваться. Я думаю, мы добьемся свободы, потому что, как бы Америка ни отклонялась от идеалов справедливости, цель Америки — свобода.

Какими бы оскорбленными и презираемыми мы ни были, наша судьба связана с судьбой Америки. До того, как отцы-пилигримы высадились в Плимуте, мы были здесь. До того, как Джефферсон запечатлел на страницах истории величественные слова Декларации независимости, мы были здесь. До того, как были написаны красивые слова Звездно-полосатого Знамени, мы были здесь. Более двух столетий наши предки трудились здесь бесплатно. Они сделали хлопок королем. Они строили дома своих хозяев в самых унизительных и гнетущих условиях. И все же из бездонной жизненной силы они продолжали расти и развиваться.

И я говорю, что если невыразимая жестокость рабства не смогла нас остановить, то сопротивление, с которым мы сейчас сталкиваемся, включая так называемую реакцию белых, наверняка потерпит неудачу. Мы завоюем нашу свободу, потому что и священное наследие нашего народа, и вечная воля Всемогущего Бога воплощены в наших повторяющихся требованиях.

И поэтому я все еще могу петь «Мы преодолеем». Мы победим, потому что дуга моральной вселенной длинна, но она склоняется к Справедливости. Мы победим, потому что прав Карлайл, « Ни одна ложь не может жить вечно». Мы победим , потому что прав Уильям Каллен Брайант . эшафот, Неправда навеки на троне — Но этот эшафот качает будущее ». С этой верой мы сможем вытесать из горы отчаяния камень надежды.

С этой верой мы сможем превратить шумный дискурс нашего народа в прекрасную симфонию братства. С этой верой мы сможем приблизить тот день, когда все дети Божьи, черные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за руки и жить вместе как братья и сестры во всем этом мире. великая нация. Это будет великий день, это будет великий завтра. Говоря словами Писания, выражаясь символически, это будет день, когда утренние звезды будут петь вместе и сыны Божьи будут восклицать от радости.

Авторское право © Мартин Лютер Кинг-младший, 1967 г.